Главная » Статьи

Переводческая семантология

Как выучить язык онлайн? Обучение иностранным языкам!

Цель данного материала — познакомить будущих переводчиков с одним из важнейших компонентов профессиональной компетенции в области устного последовательного перевода. Как известно, после­довательный перевод состоит из серии переводческих операций, осуществляемых в две фазы:

  1. слуховое восприятие исходного сообщения и его запись;
  2. формулирование высказывания на языке перевода на основе
    текста записи.

Таким образом, успех последовательного перевода во многом за­висит от того, насколько профессионально переводчик владеет запи­сью, что предусматривает сформированность определенных навыков и умений, позволяющих:

выделить ключевые сегменты исходного высказывания, для­щегося иногда несколько минут;

подобрать наиболее рациональные приемы для фиксации фак­тов и отражения логики развития исходного текста;

создать наглядную опору, материализующую мысли перево­дчика о будущем тексте перевода;

производить обозначенные выше операции одновременно с ак­тивным слушанием вновь поступающей информации;

точно воспроизвести содержание исходного текста на языке
перевода, «поглядывая» в свои записи, но не читая их.

Изначально запись рассматривалась как сугубо техническое средство, дающее возможность зафиксировать сколь угодно дли­тельное высказывание в процессе устного перевода для дальнейшего его воспроизведения на языке перевода. Данная функция чрезвы­чайно важна в деятельности переводчика, протекающей и условиях постоянного стресса. «Бумажная память» в виде записей является энергосберегающим, а следовательно, и валеологическим фактором профессиональной карьеры переводчика.

В настоящем пособии записи придан более концептуальный ха­рактер. Она трактуется не только как особый вид техники последовательного перевода, но и как способ создания переводчиком собст­венной программы порождения текста перевода. В связи с этим вво­дится новый термин — переводческая семантография, ориентирую­щий переводчика на запись смысла.

Первая часть включает ряд теоретических вопросов, таких как понятие переводческой семантографии, ее функции и особенности, и практических рекомендаций по организации записи и использова­нию различных приемов рациональной фиксации информации.

Во второй части приводится система упражнений по овладению переводческой семантографией. Предлагаемая технология обучения позволяет поэтапно формировать навыки и умения переводческой семантографии на протяжении всех этапов профессиональной под­готовки переводчиков. Особенностью пособия является то, что тек­стовый материал представлен на трех языках (русском, английском и французском). Как правило, английские (отмечены «en») и фран­цузские (отмечены «fr») тексты являются параллельными. Это по­зволяет сочетать выполнение упражнений на первом и/или втором иностранных языках.

В приложении представлены аббревиатуры международных ор­ганизаций, сокращенные обозначения стран и языков, а также тема­тический словарь символов переводческой семантографии.

Желаю вам удачи в постижении тайн переводческой семантогра­фии и покорении вершин профессионального мастерства.

Автор

Автор выражает искреннюю признательность научному руково­дителю заведующему кафедрой иностранных языков, лингвистики и межкультурной коммуникации Пермского государственного техни­ческого университета доктору педагогических наук, профессору Т. С. Серовой за поддержку всех творческих начинаний.

 

Теоретические основы переводческой семантографии 

Понятие переводческой семантографии

 

В эпоху распространения идей межкультурной коммуникации, когда возрождается интерес к переводческой деятельности, пере­сматриваются модели обучения, сложившиеся на заре появления профессии, все более четко разграничиваются понятия «обучение языку» и «обучение переводу». Последнее предполагает формирова­ние переводческой компетенции, позволяющей оптимальным обра­зом решать профессиональные задачи.

Одной из составляющих переводческой компетенции в области устного последовательного перевода (УПП) является владение спе­циальной записью, позволяющей зафиксировать и воспроизвести речь любой продолжительности. Эта запись относится к числу «профессиональных тайн великих асов последовательного перево­да».

Необходимо отметить, что в литературе можно встретить разно­образные термины, обозначающие профессиональные записи пере­водчика. Среди них «переводческая запись» (Е. Н. Сладковская, С. А. Бурляй), «краткая запись» (В. Н. Комиссаров), «сис­тема записи» (Р. К. Миньяр-Белоручев, Н. А. Краевская), «скоропись» (Р. К. Миньяр-Белоручев, Е. В. Цыганкова), «универсальная переводческая скоропись» (А. П. Чужакин), «переводческая нотация» (И. С. Алексеева).

В иностранной литературе прослеживается единство терминоло­гии: «notes-taking» в английском языке и «Notizentechnik für Dolmetscher» — в немецком. Используемый франкоговорящими ав­торами термин «la prise de notes» в широком смысле означает «за­пись с целью сохранения главного от услышанного или прочитанно­го».

В работах, посвященных устному переводу, термин «la prise de notes» часто сопровождается дополнением «en interpretation consecutive» («в последовательном переводе»). Именно так, «За­писи в последовательном переводе», озаглавлено вышедшее в 1969 году пособие Р. К. Миньяр-Белоручева. В других учебниках того же года Р. К. Миньяр-Белоручев использует термин «переводческая скоропись» (во французском «скоропись» — «ecriture cursive, logographie»).

В дальнейшем авторами, исследующими проблему записи, не проводятся разграничения дефиниций либо аргументации в пользу выбора одной из них. Для того чтобы определить, принципиальна ли разница в терминах, считаем необходимым обратиться к рассмотре­нию вопроса о содержании понятия переводческой записи (наиболее нейтральный термин), которое вкладывают в него различные иссле­дователи.

Первые теоретические положения, связанные с переводческой записью, можно встретить в работах представителя знаменитой Же­невской школы переводчиков — Ж. Эрбера. Он называет запись основным фактором в технике последовательного перевода, что гарантирует переводчика от забывания текста. При этом, как отмечает Ж. Эрбер, записи предназначены для немедленного использования в качестве ориентиров в высказыва­нии, воспоминание о котором еще свежо в памяти.

Профессор Сорбонны Д. Селескович образно называет перево­дческую запись «узелками на память». О мнемонической функции говорят и другие исследователи. Так, С. А. Бурляй считает, что запись помогает снять «чрезмерную нагрузку, падающую на оперативную память последовательного переводчика, который рабо­тает не только с предложениями, но и с группами предложений, не­редко с отрезками речи длительностью в несколько минут».

Нам представляется интересным определение последовательного перевода, предлагаемое Е. Н. Сладковской, где переводческая запись рассматривается как условие осуществления данного вида перево­дческой деятельности: «Последовательным переводом называется такой вид устнопереводческой деятельности, при котором перево­дчик воспринимает и фиксирует с помощью специальной записи сколь угодно длительное высказывание оратора, после чего осуществляет его перевод по записи».

Таким образом, разными исследователями подчеркивается, что ис­пользование записи обусловлено количеством поступающей инфор­мации, а ее основное предназначение — снятие нагрузки на память.

Первое развернутое определение записи находим у Р. К. Миньяр-Белоручева, согласно которому запись есть фиксирование на бумаге смысловых опорных пунктов, выделенных в исходном сообщении для последующего воспроизведения каждого высказывания, содержаще­гося в нем. Данное определение строго ограничивает предмет за­писи: смысловые опорные пункты исходного сообщения; цель записи: воспроизведение высказывания; способ выполнения: фиксирование на бумаге; а также два процесса, сопутствующих записи: предшествую­щий — выделение, и последующий — воспроизведение. Более позд­нее определение автора объединяет процессы выделения и фиксиро­вания, представляя систему записи как вспомогательное средство па­мяти, включающее правила отбора и записи информации, поступаю­щей к переводчику в последовательном переводе.

Определение функций записи Д. Селескович более развернуто. Она пишет, что «записи имеют двойное назначение: они облегчают концентрацию на всех деталях высказывания в момент анализа и за­ново активизируют воспоминание в момент выражения». Выскажем предположение, что Д. Селескович говорит о записях пе­реводчика не только как о вспомогательном инструменте памяти, но, вероятно, под «концентрацией» понимает концентрацию внимания, восприятия, что представляет запись как процесс более сложной психологической окраски. Подтверждение этому находим у Е. Н. Сладковской, которая отмечает, что запись, «наряду с индивидуаль­ными, присущими каждому переводчику способами фиксации, явля­ется системой, отражающей общие закономерности восприятия и анализа речи человеком».

Следует отметить, что толкования, вкладываемые разными авто­рами в понятие переводческой записи, достаточно близки друг к другу. Все они подразумевают специальным образом организован­ное фиксирование переводчиком информации в ситуации длитель­ного высказывания на исходном языке (ИЯ) с целью снятия нагрузки на оперативную память и концентрации сопутствующих психологи­ческих механизмов. Однако очевидное разнообразие терминов, обо­значающих одно и то же явление, требует, на наш взгляд, уточнения, поскольку не всегда они принадлежат к категориям одного порядка. • Так, по нашему мнению, система записи не есть сама запись, а тер-> мин «скоропись» раскрывает, скорее, техническую сторону данного явления.

В связи с вышеизложенным мы посчитали возможным ввести но­вый термин — переводческая семантография, который, по нашему мнению, вбирает в себя все рассмотренные функции и аспекты запи­си. Необходимо подчеркнуть, что он является авторским и по отно­шению к переводческой деятельности ранее не использовался.

Впервые термин «семантография» (от греч. semanto «знак» и gra-pho— «письмо») был введен Чарльзом Блиссом для обозначе­ния изобретенной им универсальной системы символов.

Ч. Блисс родился в 1897 году в Австрии, в стране, где говорили на двадцати языках. Во время Второй мировой войны он попал в концлагерь, затем был экспатриирован в Шанхай, где и увлекся ки­тайскими иероглифами. Его удивляло, что китайцы, говорящие на разных диалектах, с легкостью понимают друг друга.

После войны Ч. Блисс переехал в Австралию и работал на авто­мобильном заводе. В свободное время он разрабатывал новую неал­фавитную систему записи, которой впоследствии дал название се­мантография. Система Ч. Блисса включала в себя сто базовых сим­волов, сочетание которых позволяло получать различные понятия в области коммуникации, торговли, промышленности и науки. При­меры символов Ч. Блисса приведены в приложении 3.

В 1949 году Ч. Блисс написал книгу, рассказывающую об этой системе, однако смог издать ее только в 1965 году. В ней говорится, что «300 лет тому назад великий Лейбниц мечтал о том, что однаж­ды кто-нибудь изобретет универсальную символику — простую сис­тему рисунков-символов, которые можно будет читать (как 1+2=3) на всех языках. Эта система также будет содержать в себе простую логику и семантику (подобно тому, что никто не сможет признать, что 1+2=4)» [41]. Именно это, по признанию многих ученых, уда­лось сделать Ч. Блиссу.

Используя введенный Ч. Блиссом термин «семантография» при­менительно к переводческой деятельности, мы хотим подчеркнуть прежде всего его содержательную направленность на фиксацию смысла. Таким образом, под переводческой семантографией (ПС) мы понимаем аналитико-синтетический процесс ментальной обра­ботки и записи информации в процессе УПП.

При этом мы рассматриваем данное понятие как наиболее общее, включающее в себя такие частные понятия, как способы фиксации, система записи, деятельность фиксации и текст как продукт фикса­ции. Способы фиксации мы определяем как общие и индивидуаль­ные приемы и методы, используемые переводчиком в процессе по­следовательного перевода. Данные приемы и методы соотносимы с понятиями скорописи и краткой записи, так как направлены на скоростное и сжатое письменное фиксирование поступающей инфор­мации. Система записи описывает принципы, символы, знаки, при­меняемые в ходе фиксирования. Собственно процесс записи соотно­сим с когнитивной и моторной деятельностью переводчика. Опосре­дованным продуктом данной деятельности является запись в виде текста (семантограммы), а конечным результатом — устный пере­вод, рождаемый на его основе, выступающий в роли программы действий переводчика. Последнее утверждение позволяет нам гово­рить о том, что ПС является срединным этапом в процессе УПП.

Далее, рассматривая вопрос об истории становления ПС, мы бу­дем идентифицировать данное понятие с другими терминами, ис­пользуемыми разными авторами, и придерживаться введенного на­ми обозначения. 

История развития переводческой семантографии 

В начале XX столетия использование каких-либо записей в про­цессе перевода считалось в переводческих кругах делом сугубо ин­дивидуальным [20].

Возникновение переводческой записи приходится на 30-е годы XX века — времена расцвета УПП, связанного с работой Лиги На­ций, на заседаниях которой предусматривались выступления на двух языках: французском и английском, — и речи ораторов не прерыва­лись переводом, а чередовались с ним. Данное положение выдвину­ло требование точного и полного перевода достаточно продолжи­тельного отрезка речи (до 30^40 минут), что породило необходи­мость сжато и ярко фиксировать поступающую информацию, изо­бретая разнообразные правила, знаки, символы, и явилось толчком к развитию систем записи и концепций ее теоретического обоснова­ния.

В связи с возрастающей социальной потребностью в высококва­лифицированных последовательных переводчиках в 1941 году при Женевском университете была создана Школа переводчиков, осно­вателем которой стал А. Виллеман. Данный факт интересен тем, что профилирующей дисциплиной Женевской школы является за­пись при устном переводе. Именно представителями Женевской школы переводчиков были разработаны основные правила ведения записи.

Первым из них стал Ж. Эрбер, который в 1952 году выпустил «Учебник устного переводчика». Ж. Эрбер предложил несколько принципов и способов ведения записи, а также универсальные знаки и символы, заимствованные из разных областей науки. Он также выделил три составляющие процесса устного перевода: понимание, транспонирование, говорение. Запись входила во вторую фазу.

Автор вывел следующие правила записи: начинать фиксацию с момента начала выступления; осуществлять логический анализ речи с помощью выделения главного, классифицирования, подчеркива­ния, заключения в скобки; использовать в записи язык перевода (ПЯ); вести запись наглядно и аккуратно; использовать аббревиату­ры, сокращенно записывать многозначные числа; перечеркивать при отрицании; обозначать стрелками ссылки.

В 1956 году в Женеве Ж.-Ф. Розан, последователь и коллега Ж. Эрбера, выпустил отдельную книгу, посвященную записи, в ко­торой систематизировал и проиллюстрировал на примерах семь ос­новных принципов фиксации (вычленение идей, использование со­кращений, связывание стрелками, отрицание перечеркиванием, уси­ление подчеркиванием, вертикальное расположение, «ступенча­тость»). Ж.-Ф. Розан ввел способы обозначения некоторых парадигмальных категорий: времени, рода, числа.

Сформулированный Ж.-Ф. Розаном принцип «вертикализма», считающийся основополагающим в записи, позволил выразить ло­гические отношения между идеями и упорядочить расположение ключевых элементов высказывания на определенных позициях, за­писывая подчиненную информацию под доминирующей.

Данная репрезентация записи отражает прямой порядок слов как характерную особенность строя аналитических языков. Принцип вертикального расположения, сформулированный Ж.-Ф. Розаном, «явился основным синтаксическим правилом записи, свидетельст­вующим о синтактико-семантической трансформации исходного предложения, происходящей в уме переводчика в процессе его ана­лиза».

Считаем важным заметить, что Ж. Эрбер иллюстрировал записи, используя два языка: французский (язык оригинала) и английский (1ТЯ). В дальнейшем исследователи и разработчики систем ПС будут вести спор о целесообразности ведения записи либо на языке ориги­нала, либо на ПЯ.

Что касается Ж.-Ф. Розана, он вел записи, используя оба языка, руководствуясь принципами краткости и наглядности. Так, английское «as», по мнению Ж.-Ф. Розана, может заменять французские объяснительные конструкции «etant donne que-», «et cela parce que», «c 'est la raison pour laquelle», и наоборот, французские окончания простого будущего времени «а, ал» достаточно легки в написании та­кой конструкции, как «/ "ai» (я расскажу).

Примечательно, что Ж.-Ф. Розан впервые поставил задачу целе­направленного обучения ведению записи начинающими перево­дчиками, для чего снабдил прилагаемые тексты выступлений и ва­рианты записи подробными комментариями к каждому используе­мому приему, знаку, символу, а затем предложил выполнять по­добный анализ самостоятельно. Приведем один из примеров Ж.-Ф. Розана для того, чтобы впоследствии сравнить его способ запи­си с другими:

Исходный сегмент: «L'annee 1954 a ete pour I'Europe occidentale ипе аппёе de prosperite. Je parlerai plus tard de la part que топ pays a prise a cet essor» (1954 год стал для Западной Европы годом расцве­та. Позже я расскажу, какую роль в этом подъеме сыграла моя страна).

Вариант записи, предложенный Ж.-Ф. Розаном:

                       
 

54 for W. Eur, prosper.        
“ ai  role A. in
W. Eur — West Europe;
, (запятая) — указывает на сокращенное изложение;
"ai — будущее время глагола «говорить»;
А (Австрия) — моя страна.

Долгое время проблема, связанная с обучением устных перево­дчиков записи, считалась исчерпанной. В СССР работы упомянутых авторов не были переведены, а знакомство переводчиков с основны­ми принципами записи состоялось благодаря работам Р. К. Миньяр-Белоручева. В них автор обобщил опыт своих швейцарских коллег, первым введя в теорию отечественного переводоведения по­нятие «записей в последовательном переводе».

Заслугой Р. К. Миньяр-Белоручева является то, что им была опи­сана основная номенклатура данного явления. Запись определена как один из методов перевода, выделены три способа осуществления записи: выбор слов с наибольшей смысловой нагрузкой, трансфор­мация, выбор рельефного слова.

Р. К. Миньяр-Белоручев разработал собственную систему записи на основе русского языка, отмечая при этом, что запись следует вес­ти на ПЯ. Автором уникальных пособий по устному переводу созда­на функциональная классификация символов. В основе данной клас­сификации лежит деление символов по способу обозначения поня­тий на буквенные, ассоциативные, производные и по главному на­значению на предикативные, модальные, символы времени и симво­лы качества. Все предложенные Р. К. Миньяр-Белоручевым симво­лы, как отмечает автор, отвечают трем требованиям: экономичности, наглядности, универсальности.

Что касается расположения записей, то оно строится согласно синтаксическому принципу: в ИТ выделяются и фиксируются ос­новные элементы синтаксиса предложения (подлежащее, сказуемое, дополнение). Рассмотренный нами выше пример записи, предло­женный Ж.-Ф. Розаном, в интерпретации Р. К. Миньяр-Белоручева мог бы выглядеть следующим образом:

     
     
     
     
     
     
     
   

Р. К. Миньяр-Белоручеву, по признанию многих исследователей, удалось дать наиболее развернутое теоретическое обоснование записи, основанное на данных фонологии и синтаксиса, а также методики обучения записи, показав важность применения записей в процессе УПП.

В 1980-е годы традиции научной Женевской школы продолжили французские ученые и переводчики-практики М. Ледерер и Д. Селескович. Последняя, в частности, занималась изучением профессиональной записи с позиции психолингвистики и гносеоло­гии с целью выявления закономерностей речи, языка и памяти.

Д. Селескович указала на необходимость объединения данных различных научных дисциплин, таких как экспериментальная пси­хология, нейропсихология, сравнительная лингвистика, и наблюде­ний из практики перевода — для проникновения в суть процесса перевода, в том числе и с использованием записи. Д. Селескович удалось в основном описать мнемоническую функ­цию последней, наметив при этом перспективу развития данной проблемы в гносеологическом русле, на стыке теории речи и мышления. Итак, Д. Селескович впервые поставила про­блему комплексного изучения записи.

Что касается современного состояния проблемы в отечественном переводоведении и практике перевода, опыт Р. К. Миньяр-Белоручева считается уникальным. Работы по переводческой записи носят эпизодический характер, среди них— исследование Е. В. Цыганковой. Е. В. Цыганкова занималась проблемой обу­чения монологической речи. Запись представлена ею как инстру­мент формирования и формулирования связного высказывания, как вспомогательное «средство учения».

Очередным витком в развитии самой системы записи явились ра­боты А. П. Чужакина. Основываясь на принципе вертикализма,   А. П. Чужакин   предложил   использование   ступенчато-диагонального расположения записи, или ступенчато-диагональной «лесенки». При сохранении синтаксической направленности записи, отдельные позиции или «ступеньки» отведены для прямого и кос­венного дополнений, а также для однородных членов предложения:

1. Группа подлежащего (обстоятельства места, времени).

2. Группа сказуемого.

3. Прямое дополнение.

4. Косвенное дополнение.

5.   Однородные

6.  члены

7.   предложения.

 

Используемый пример мог бы выглядеть следующим образом:

 

54 г

 

 

 

стал рсцвт

 

 

 

Зпдн. Еврп

Пзже Я

 

 

 

“

 

 

 

роль моей ?

 

По мнению А. П. Чужакина, такое расположение записи наиболее оптимально вписывается в поле зрения, чем облегчает процесс восприятия при чтении записей. Однако, на наш взгляд, предложенную структуру нельзя считать принципиально новой. Она по-прежнему отражает поверхностную синтаксическую иерархию. Сдвиг вправо может облегчать механический процесс фиксации, так как рука со­вершает меньшее количество движений, что для ПС немаловажно.

Важно заметить, что А. П. Чужакин, опираясь на работы Р. К. Миньяр-Белоручева, конкретизирует ряд требований, предъяв­ляемых к используемым в записи приемам. Так, например, аббре­виатуры должны быть максимально понятными и легкими в написа­нии и расшифровке; они должны быть универсальными и легко за­поминающимися; аббревиатуры должны обозначать определенное понятие, значение которого четко проявляется в данном контексте.

Определенный интерес представляют оригинальные номинации автора «телескопические образования» и «говорящие символы». Первый термин обозначает краткие или укороченные часто встре­чающиеся слова типа ch. (chapitre), info (information), а второй — символы, обладающие признаками экономичности, наглядности, универсальности.

Другой исследователь, Е. Н. Сладковская, решая проблему перевода смысловых компонентов текста, предприняла попытку ин­терпретации записи как одного из ключевых этапов последователь­ного перевода с позиции семантики, предложив собственный способ записи, выработанный в процессе переводческой практики и за годы преподавания УПП.

Данный способ заключается в графическом выделении позиций, закрепленных за логическим трехчленом исходного высказывания: деятель — действие — объект, что позволяет нам определить дан­ную систему записи как семантическую. Ее структура выглядит сле­дующим образом:

 

1. Деятель.

2. Действие.

3. Объект.

Возвращаясь к примеру, в данном случае его можно выразить так:

 

З. Еврп

 

 

 

=рсцвт 54 г.

 

Я

 

 

 

“

 

?

 

 

 

прнла учстие

 

 

 

пдъме

 

По мнению автора, такая форма записи освобождает переводчика от поверхностной синтаксической структуры ИТ и позволяет создать семантическую запись. По наблюдениям Е. Н. Сладковской, именно это и делает опытный переводчик, когда интуитивно стремится све­сти исходную структуру к семантической репрезентации с целью выявить и зафиксировать глубинный смысл высказывания. Е. Н. Сладковская говорит о том, что во время фиксации происходит переработка как лингвистической, так и содержательной информа­ции, в чем заключается творческий характер данного процесса. Таким образом, Е. Н. Сладковская впервые сопоставляет за­пись с творчеством, а не с техникой, как это было принято ранее.

Особую ценность представляет тот факт, что Е. Н. Сладковская достаточно четко обозначила дальнейшее исследовательское поле проблемы: «Изучение записи представляет не только практический интерес — в плане разработки наиболее оптимальной системы запи­си, — но и теоретический, поскольку запись позволяет приоткрыть завесу над одним из важнейших этапов переводческого процесса, обычно скрытого от наблюдения — процесса анализа исходного тек­ста». Однако, как мы отмечали ранее, запись важна не только на стадии восприятия ИТ, но и в ходе порождения ТП. Ана­лиз этой функции был проведен в работе Н. А. Краевской, где было доказано, что запись является аналогом внутренней программы речевого высказывания переводчика.

Что касается современных зарубежных трактовок ПС, следует отметить, что запись в УПП рассматривается как его неотъемлемая часть, при этом предметом научного интереса является рационали­зация процесса фиксации.

 

Коммуникативная система записи

 

Как показывают эксперименты, проведенные Д. Жилем, ав­тором когнитивной модели перевода, запись, требующая отбора элементов исходного высказывания, принятия решений о способе их фиксации и контроля за движениями руки во время письма, погло­щает много ресурсов внимания.

Расхождение во времени между восприятием и записью, к кото­рому добавляется расхождение между скоростью речи и скоростью письма, требует от переводчика сохранения информации в опера­тивной памяти, затем ее вычленения для записи, что также поглощает большое количество ресурсов внимания, а следовательно, приво­дит к их дефициту. Данный дефицит является, по заключению Д. Жиля, причиной ошибок и опущений, которые допускает перево­дчик на стадии воспроизводства. Таким образом, рационализация записи должна быть связана с поиском способов сокращения затрат ресурсов внимания. По нашему мнению, это возможно при двух ус­ловиях:

  1. минимизации количества позиций для фиксации, на которое направлено внимание переводчика;
  2. смещении цели записи с фиксации следов памяти от ИТ к соз­данию программы порождения ТП, т. е. от ретроспективного харак­тера — к перспективному.

В качестве одного из путей решения поставленной проблемы мы предлагаем использование новой системы ПС, названной коммуни­кативной системой.

В отличие от «синтаксической записи», основанной на выделении позиций, закрепленных за членами предложения, и «семантической записи», отражающей логический трехчлен «деятель — действие — объект», коммуникативная система предполагает фиксацию инвари­анта ИТ, передача которого и является конечной целью перевода. Данный инвариант выражен тема-рематическим членением, а следо­вательно, запись должна быть основана на фиксации темы и ремы как коммуникативных компонентов текста.

Таким образом, основным структурно-композиционным навы­ком, необходимым при применении коммуникативной системы ПС, является навык выделения темы и ремы. Тема— то, о чем делается сообщение (предмет сообщения), нечто известное слушателю, ис­ходный пункт в передаче информации. Рема— то, что собственно сообщается, нечто неизвестное, новое для слушателя, главная часть информации, ради которой строится сообщение. Следующая табли­ца (табл. 1.1) представляет основные средства выражения темы и ремы:

 

Таблица 1.1

 

Признак

Тема

Пример

Рема

Пример

Порядок слов

начало

предложения

В этой книге автор приводит новые данные.

конец предложения

В этой книге автор приводит новые данные.

Интонация

-

-

ударение

Вася купил книгу.

Вася купил книгу.

Вася купил книгу.

Падеж

прямой

Студент читает

книгу.

косвенный

Иванов был студентом.

Залог

Актив — деятель

Павел спас нашего друга.

актив —

объект

Павел спас нашего друга.

Пассив — объект

Наш друг был спасен Павлом.

пассив —

деятель

Наш друг был спасен Павлом.

Местоимения

Личные, указательные

Это стихотворе-

ние написано в 1844 году. Оно

входит в сборник под названием...

 

-

-

Артикль

определенный

There is a book on the table

неопределенный

There is a book on

the table.

Лексические средства

-

что касается, а, же

-

и, также, даже, только, лишь, именно, ведь

 

Развертывание текста осуществляется, как правило, за счет рематизации каждого последующего предложения, т.е. за счет присоеди­нения компонентов, несущих новую информацию, к уже реализо­ванной части текста. Темой каждого последующего предложения становится содержание всего предшествующего предложения. На­пример:

 

Т1         R1

Собака запаяла.                             T2 = (T1+R1)               R2

Лай собаки / был слышен издалека.

 

Учитывая вышесказанное, коммуникативная система ПС предпо­лагает выполнение следующих операций:

  1. информация, относящаяся к теме, обводится в круг;
  2. блоки информации, относящиеся к ремам, соединяются стрел­ками-лучами с темой и записываются ниже с отступом влево;
  3. по мере того, как одна из рем становится темой, она обводится, и стрелки-лучи идут от нее;
  4. над стрелкой ставится знак, соответствующий характеру связи
    между блоками информации.

Приведем пример записи по данной системе.

OLIVETTI-LEXICON 

Имею честь представить вам компанию OLIVETTI, специализи­рующуюся на производстве высокотехнологичной продукции. Вы­числительные системы, офисное оборудование, технологическое оборудование для промышленных предприятий — вот далеко не полный список технических средств, производимых нашей компа­ний.

Необходимо отметить, что компания была основана еще в 1908 г. итальянским предпринимателем К. Оливетти. Это была первая в Италии фабрика пишущих машинок. Уже три года спустя компания представила итальянскую пишущую машинку. Переход от механики к электронике произошел в 1946 г., когда фирма выпусти­ла электрические пишущие машинки, арифметические калькулято­ры и другое печатное оборудование. В 1959 г. OLIVETTI выпустила первый компьютер. С тех пор мы производим разнообразную вычис­лительную и копировальную технику, факсимильные аппараты, средства телефонии, кассовые аппараты и многое др.

Таким образом, наша деятельность сосредоточена в таких об­ластях, как телекоммуникации, информационные технологии и офисное оборудование. На сегодняшний день оборот компании со­ставляет около 1,2 млрд. долларов. OLIVETTI продает свою продук­цию во всем мире.

 

Отличие переводческой семантографии от других видов профессиональной фиксации информации

 

Поверхностное представление о ПС часто приводит к ее отожде­ствлению с другими видами фиксации информации, такими как сте­нография и конспектирование. Однако общим является лишь сам род деятельности — письменная фиксация воспринимаемого на слух сообщения, все остальное достаточно специфично. Главное, что ни конспект, ни стенограмма не предполагают перевода на другой язык зафиксированной информации.

Стенограмма — это стенографическая запись, осуществляемая особыми знаками, дающая возможность быстро и точно записывать устную речь. Стенограмма по своей функции соотносима с аудиоза­писью на магнитофонную ленту, т. е. в ней зафиксировано каждое слово в том виде, в каком оно было произнесено. Таким образом, ос­новная цель стенограммы— точная запись произнесенных слов. Именно поэтому стенографисты работают, например, на заседаниях суда.

В процессе стенографирования нельзя исправить записи, если выступающим была допущена ошибка, если он перестроил фразу или изменил ее смысл в ходе речи. Важно отметить также, что на расшифровку стенограммы требуется много времени.

Другой вид фиксации информации — конспект, предполагающий краткое изложение, запись основного содержания. По выражению М. Монтеня, конспект составляет «бумажную память». Если рас­сматривать конспект как процесс текстопорождения, то следует от­метить, что это некоторое переформулирование, интерпретация мыслей исходного текста, изложение своего понимания этого текста. Из данного определения становится очевидным, что конспектирова­ние не может быть применено в ситуации перевода, поскольку зада­ча переводчика— передать не свои мысли по поводу услышанного, а мысли того, кто их высказал. При этом промежуточная функция конспекта и ПС одна и та же — это запись для себя, т.е. акт ауто-коммуникации.

При конспектировании происходит фиксирование не каждой произнесенной фразы, а суммирование нескольких фраз и извлече­ние главной, существенной, по мнению конспектирующего, инфор­мации, т.е. «отбор главных мыслей», тогда как ПС предполагает фиксацию основных смысловых опорных пунктов каждого сообщения, что позволяет с максимальной точностью воссоздать получен­ную информацию.

Наряду с этим конспект и ПС имеют много общего, поскольку являются аналитико-синтетическим процессом мыслительной пере­работки и письменной фиксации аудируемого текста. Среди основ­ных навыков конспектирования выделяют скоростную запись, опе­ративную трансформацию фраз, свертывание ранее известной ин­формации, выделение главной мысли, употребление сокращений, аббревиатур, знаковых обозначений. Те же навыки важны и в ПС. Поэтому некоторые выработанные приемы конспектирования можно успешно перенести в практику ПС, и наоборот, — использо­вать новые приемы ПС при ведении учебных конспектов.

 

Специфика профессиональных навыков и умений переводческой семантографии

 

Успешность в овладении ПС, как и любым другим видом про­фессиональной деятельности, определяется уровнем сформирован­ное соответствующих навыков и умений. Навыки и умения — это те операции и действия, которые необходимо научиться выполнять наилучшим образом.

Навык ПС возможно определить как способность осуществлять рациональную фиксацию информации в процессе восприятия ИТ, а умение — как способность программировать процесс порождения устного текста перевода благодаря экстериоризации внутренней программы средствами фиксации. В зависимости от того, какие ви­ды операций или действий выполняет переводчик на каждом из эта­пов УПП, мы выделяем три группы навыков и две группы умений ПС, а именно:

1. Навыки технического оформления семантограммы:

а)      лексические навыки:

б)      грамматические навыки:

в) структурно-композиционные навыки:

2.      Навыки ПС, связанные с синхронизацией разных видов дея­тельности:       }

3.      Навыки ПС, связанные со смысловым анализом ИТ:

а)      лексические навыки:

б)      структурно-композиционные навыки:

4.      Умения ПС, связанные с планированием порождаемого текста:

5.      Умения ПС, связанные с программированием ТП:

также в рубрике Статьи: